Может, не в тему. Но,если я ничего не путаю,Юлия Друнина покончила с собой уже в 90-е,когда рушилась и растаскивалась по частям страна,за которую в военные годы отдали свои жизни 20 с лишним миллионов людей.Вот такая трагедия!

Булат Окуджава.

До свидания, мальчики

Ах, война, что ж ты сделала, подлая,
Стали тихими наши дворы,
Наши мальчики головы подняли,
Повзрослели они до поры.

На пороге едва помаячили
И ушли за солдатом солдат,
До свидания, мальчики, мальчики,
Постарайтесь вернуться назад.

Нет, не прячьтесь вы, будьте высокими,
Не жалейте ни пуль, ни гранат,
И себя не щадите вы и всё-таки
Постарайтесь вернуться назад.

Ах, война, что ж ты, подлая, сделала,
Вместо свадеб разлуки и дым,
Наши девочки платьица белые
Раздарили сестрёнкам своим.

Сапоги, ну куда от них денешься,
Да зелёные крылья погон,
Вы наплюйте на сплетников, девочки,
Мы сведём с ними счёты потом.

Пусть болтают, что верить вам не во что,
Что идёте войной наугад,
До свидания, девочки, девочки,
Постарайтесь вернуться назад.

До свидания, девочки, девочки,
Постарайтесь вернуться назад.

ИГОРЬ СЕВЕРЯНИН

ИНТЕРМЕЦЦО.

Сирень моей весны фимьямною лиловью
Изнежила кусты в каскетках набекрень.
Я утопал в траве, сзывая к изголовью
Весны моей сирень.

«Весны моей сирень! — И голос мой был звончат,
Как среброгорлый май. — Дыши в лицо пьяней...»
О да! о, никогда любить меня не кончит
Сирень весны моей!

Моей весны сирень грузила в грезы разум,
Пила мои глаза, вплетала в брови сны,
И, мозг испепелив, офлёрила экстазом
Сирень моей весны...

Навеяло прекрасными иллюстрированными рассказами нашей Татьяны Евгеньевны о прекрасной Шотландии.

Роберт Бернс
(Robert Burns)
ЛЮБОВЬ И БЕДНОСТЬ

Любовь и бедность навсегда
Меня поймали в сети.
Но мне и бедность не беда,
Не будь любви на свете.

Зачем разлучница-судьба -
Всегда любви помеха?
И почему любовь - раба
Достатка и успеха?

Богатство, честь в конце концов
Приносят мало счастья.
И жаль мне трусов и глупцов,
Что их покорны власти.

Твои глаза горят в ответ,
Когда теряю ум я,
А на устах твоих совет -
Хранить благоразумье.

Но как же мне его хранить,
Когда с тобой мы рядом?
Но как же мне его хранить,
С тобой встречаясь взглядом?

На свете счастлив тот бедняк
С его простой любовью,
Кто не завидует никак
Богатому сословью.

Ах, почему жестокий рок -
Всегда любви помеха
И не цветет любви цветок
Без славы и успеха?

И ещё одно стихотворение,любимое с детства.

Роберт Льюис Стивенсон

       ВЕРЕСКОВЫЙ МЕД                       пер. С.Маршака

Из вереска напиток
Забыт давным-давно,
А был он слаще меда,
Пьянее, чем вино.

   В котлах его варили
   И пили всей семьей
   Малютки-медовары
   В пещерах под землей.

Пришел король шотландский
Безжалостный к врагам.
Погнал он бедных пиктов
К скалистым берегам.

   На вересковом поле
   На поле боевом
   Лежал живой на мертвом
   И мертвый на живом.

Лето в стране настало,
Вереск опять цветет,
Но некому готовить
Вересковый мед.

   В своих могилах тесных
   В горах родной земли
   Малютки-медовары
   Приют себе нашли.

Король по склону едет
Над морем на коне,
А рядом реют чайки
С дорогой на равне.

   Король глядит угрюмо
   И думает: "Кругом
   Цветет медовый вереск,
   А меда мы не пьем."

Но вот его вассалы
Заметили двоих -
Последних медоваров,
Оставшихся в живых.

   Вышли они из-под камня,
   Щурясь на белый свет, -
   Старый горбатый карлик
   И мальчик пятнадцати лет.

К берегу моря крутому
Их привели на допрос,
Но никто из пленных
Слова не произнес.

   Сидел король шотландский
   Не шевелясь в седле,
   А маленькие люди
   Стояли на земле.

Гневно король промолвил:
- Плетка обоих ждет,
Если не скажете, черти,
Как вы готовите мед!

   Сын и отец смолчали,
   Стоя у края скалы.
   Вереск шумел над ними,
   В море катились валы.

И вдруг голосок раздался:
- Слушай, шотландский король,
Поговорить с тобою
С глазу на глаз позволь.

   Старость боиться смерти,
   Жизнь я изменой куплю,
   Выдам заветную тайну,-
   Карлик сказал королю.

Голос его воробьинный
Резко и четко звучал.
- Тайну давно бы я выдал,
Если бы сын не мешал.

   Мальчику жизни не жалко,
   Гибель ему ни по чем.
   Мне продавать свою совесть
   Совестно будет при нем.

Пусть его крепко свяжут
И бросят в пучину вод
И я научу шотландцев
Готовить старинный мед.

   Сильный шотландский воин
   Мальчика крепко связал
   И бросил в открытое море
   С прибрежных отвесных скал.

Волны над ним сомкнулись,
Замер последний крик.
И эхом ему ответил
С обрыва отец-старик:

   - Правду сказал я, шотландцы,
   От сына я ждал беды,
   Не верил я в стойкость юных,
   Не бреющих бороды.

А мне костер не страшен,
Пусть со мною умрет
Моя святая тайна,
Мой вересковый мед.

Элечка,    Тоже любишь Эдуарда Асадова? Невозможно остаться равнодушной к его стихам, таким понятным и трогающим женскую душу.

На разных языках

Мы говорим на разных языках.
Я свет луны, а ты усталый холод.
Я златоцвет, который вечно молод,
А ты песок на мертвых берегах.

Прекрасна даль вскипающего моря,
Его простор играющий широк.
Но берег мертв. Измыт волной песок.
Свистит, хрустит, с гремучей влагой споря.

А я живу. Как в сказочных веках,
Воздушный сад исполнен аромата.
Поет пчела. Моя душа богата.
Мы говорим на разных языках.
(К. Д. Бальмонт)

А мне со школьной скамьи очень дороги стихи Асадова про  Сатану, Стихи о рыжей дворняге,  В землянке.
Раз уж коснулась ранней юности. То вот еще стих оттуда.

И скучно и грустно, и некому руку подать
В минуту душевной невзгоды...
Желанья!..что пользы напрасно и вечно желать?..
А годы проходят - все лучшие годы!

Любить... но кого же?.. на время - не стоит труда,
А вечно любить невозможно.
В себя ли заглянешь? - там прошлого нет и следа:
И радость, и муки, и все там ничтожно...

Что страсти? - ведь рано иль поздно их сладкий недуг
Исчезнет при слове рассудка;
И жизнь, как посмотришь с холодным вниманьем вокруг, -
Такая пустая и глупая шутка...

(Михаил Лермонтов)
******************************************

Раз есть грустный стих, принесу еще один грустный.

С самим собой наедине
Побыть неплохо, если знаешь,
Что сам себе не помешаешь.
Побыть с собой наедине…

Поговорить без суеты,
Поспорить, но без раздраженья,
И перейти без разрешенья
В любой момент с собой на «ты».

Не думать как и что сказать
В момент душевного волненья,
И без малейшего стесненья
Поплакать и похохотать.

А если хочется молчать –
Молчи, коли молчать приятно,
Поскольку некому превратно
Твое молчание понять.

(Игорь Тальков) 1983 г.

Если ж он не скулил не ныл
Пусть он хмур был и зол но шел
А когда ты упал со скал
Он стонал но держал

Если шел за тобой как в бой
На вершине стоял хмельной
Значит как на себя самого
Положись на него

Стишок  для поднятия настроения:

Я такая Лапочка!
Я такая Цаца!
На меня, Красавицу
Не налюбоваться!
Я такая Умница!
Я такая Краля!
Вы такой Красавицы
Сроду не видали!
Я себя, любимую
Холю и лелею!
Ах, какие плечики!
Ах, какая шея!
Талия осиная,
Бархатная кожа -
С каждым днем красивее,
С каждым днем моложе!
Зубки, как жемчужинки -
С каждым днем прочнее!
Ножки - загляденье -
С каждым днем стройнее!
Волосы шикарные -
Вам и не мечталось!
На троих готовили -
Мне одной досталось!
Никого не слушаю,
Коль стыдят и хают!
ПОТОМУ ЧТО ЛУЧШАЯ!
ПОТОМУ ЧТО ЗНАЮ!

Виктор Цой

Место для шага вперёд.

У меня есть дом, только нет ключей.
У меня есть солнце, но оно среди туч.
Есть голова, только нет плечей.
Но я вижу, как тучи режут солнечный луч.

У меня есть слово, но в нем нет букв.
У меня есть лес, но нет топоров.
У меня есть время, но нет сил ждать.
И есть еще ночь, но в ней нет снов.

И есть еще белые-белые дни,
Белые горы и белый лед.
Но все, что мне нужно -
Это несколько слов
И место для шага вперед.

У меня река, только нет моста.
У меня есть мыши, но нет кота.
У меня есть парус, но ветра нет.
И есть еще краски, но нет холста.

У меня на кухне из крана вода.
У меня есть рана, но нет бинта.
У меня есть братья, но нет родных.
И есть рука, и она пуста.

И есть еще белые-белые дни,
Белые горы и белый лед.
Но все, что мне нужно -
Это несколько слов
И место для шага вперед.

Дмитрий Быков. На самом деле мне нравилась только ты...
На самом деле мне нравилась только ты,
мой идеал и мое мерило.
Во всех моих женщинах были твои черты,
и это с ними меня мирило.
Пока ты там, покорна своим страстям,
летаешь между Орсе и Прадо, —
я, можно сказать, собрал тебя по частям.
Звучит ужасно, но это правда.
Одна курноса, другая с родинкой на спине,
третья умеет все принимать как данность.
Одна не чает души в себе, другая — во мне
(вместе больше не попадалось).
Одна, как ты, со лба отдувает прядь,
другая вечно ключи теряет,
а что я ни разу не мог в одно все это собрать —
так Бог ошибок не повторяет.
И даже твоя душа, до которой ты
допустила меня раза три через все препоны, —
осталась тут, воплотившись во все живые цветы
и все неисправные телефоны.
А ты боялась, что я тут буду скучать,
подачки сам себе предлагая.
А ливни, а цены, а эти шахиды, а роспечать?
Бог с тобой, ты со мной, моя дорогая.

Золотая осень
Борис Пастернак 

Осень. Сказочный чертог,
Всем открытый для обзора.
Просеки лесных дорог,
Заглядевшихся в озера.

Как на выставке картин:
Залы, залы, залы, залы
Вязов, ясеней, осин
В позолоте небывалой.

Липы обруч золотой —
Как венец на новобрачной.
Лик березы — под фатой
Подвенечной и прозрачной.

Погребенная земля
Под листвой в канавах, ямах.
В желтых кленах флигеля,
Словно в золоченых рамах.

Где деревья в сентябре
На заре стоят попарно,
И закат на их коре
Оставляет след янтарный.

Где нельзя ступить в овраг,
Чтоб не стало всем известно:
Так бушует, что ни шаг,
Под ногами лист древесный.

Где звучит в конце аллей
Эхо у крутого спуска
И зари вишневый клей
Застывает в виде сгустка.

Осень. Древний уголок
Старых книг, одежд, оружья,
Где сокровищ каталог
Перелистывает стужа.

Галина Беспалова
Вы меня не ждали вовсе?
Я пришла - встречайте Осень -
Следом за ушедшим летом -
Белым бантом и букетом,
И звонком, зовущим в классы,
Ароматом дынь с террасы,
Яблок спелых сочным хрустом,
Гнёздами, в которых пусто,
В небе журавлиным клином,
Красной ягодой калины,
Ветром, рвущим листья с веток,
В злато, пурпур разодетых,
Нудно-грустными дождями…
И, конечно же, стихами.

дважды розовый вкус зелёной звезды бетельгейзе...

Криспи
в высоком небе растёт странная звезда бетельгейзе
её любил жевать индийский писатель гессе
когда по головам сошедшие ирокезы
под томагавков барабанную дробь пели мессы
послушай гессе как-то сказал друг его кафка
не пей степь если ты её никогда не видел
купим-ка лучше бутылочку брамса в ближайшей лавке
на закате солнца как советовал брат овидий
что ж пожалуй ты прав друг мой ситный
рама кришна рассказывал мне про такой вечер
когда он встретил впервые жену свою ситу
в розовом свете домов по улице бесконечно
тихие до небес голоса прохожих 
нечто невыразимое в продолжении мига
блаженное растворение как любил ошо
помнишь он заходил утром вдвоём с книгой
розовые облака краски вечер начат
что ещё нам сейчас в этот час нужно
будем наблюдать сквозь бокалы прозрачность
тихо катится себе подальше ужин
брат а ты никогда не пробовал дышать звёзды
в ночных странствиях где-нибудь посреди праны
когда небесный ветер их лепестков чуть позже
звучащего длинь колокольчиков цветов брамы
да брат ночь вообще занятная вещица
давай-ка капельку ещё этого стеклянного звона
ты любишь брамса пока он не истощится
потом улетать ночное небо бессонно
до утра потом опять невидимо придёт ошо
танцуя под музыку басё свои песни
время когда мыслится о хорошем
наверно от усталости мир чудесен
так они долго ещё сидели на террасе
гессе временами срывал листья бетельгейзе
и если закат был розами которые облака красят 
то к утру всё растаяло и стало как говорил гессе...

27.08.10

Отредактировано sunrizen (2010-09-04 12:26:13)

Про Город и его Кошку

Она ходила по крышам домов и машин
Она забывала всех тех, кто портил ей жизнь
Она была кошкой и грацией и душой
А Город под ней был уютный и небольшой

Она ненавидела всех кобелей и сук
Она обожала птиц за свободу рук
Она не умела летать, но любила высь
Она хохотала над тем, кто шипел ей: «Брысь!»

Она признавала лишь воду и молоко
Всегда обходила то место, где глубоко
Смотрела своими зелеными сказки снов
И знала: Слова бесполезны - важно без слов

Она улыбалась, мурлыча простой мотив
Была импозантна лишь с теми, кто был учтив
А Город под ней был уютный и дорогой
Ведь Город ее понимал как никто другой

Саша Бес, 17.11.2008г

Хокку.Времена года.

***
Падают листья,
Кружась над уснувшими весями-
Осень пришла.

***
Зимнее утро
Укроет мир белой периной-
Хочется спать.

***
Cолнечный зайчик
Меня разбудил ранним утром-
Вот и весна!

***
Белая вата
Облаков на июньском небе-
В городе лето.

Морской пейзаж.
Воды морские
Сольются с безоблачным небом,
Чайки кричат...

Полдень в пустыне.
Вот черепаха ползёт не спеша по пустыне.
Cолнце палит.

Какая прелесть, девочки! Совсем мало слов, а всё прямо ... как будто сразу  - в кровь )

А это уже Блок.
Осенний день.

Идем по жнивью, не спеша,
С тобою, друг мой скромный,
И изливается душа,
Как в сельской церкви темной.

Осенний день высок и тих,
Лишь слышно - ворон глухо
Зовет товарищей своих,
Да кашляет старуха.

Овин расстелет низкий дым,
И долго под овином
Мы взором пристальным следим
За лётом журавлиным...

Летят, летят косым углом,
Вожак звенит и плачет...
О чем звенит, о чем, о чем?
Что плач осенний значит?

И низких нищих деревень
Не счесть, не смерить оком,
И светит в потемневший день
Костер в лугу далеком...

О, нищая моя страна,
Что ты для сердца значишь?
О, бедная моя жена,
О чем ты горько плачешь?

Осень в городе
0.
Меня кто-то любит, Боже мой, кто б то ни был,
Меня кто-то помнит, Боже мой, кто б то не жил,
Пусть им - всем тем - нарисованы будут нимбы,
Пусть им - всем вам - адресована будет нежность.

1.
Этот дождь на стекле,
Этот блеск, по воде бегущий,
Этот лгущий, неверный шум в городском саду.
То ли ночи стали светлей,
То ли пиво гуще,
То ли я тебя вижу чаще, чем раз в году.

То ли листья шуршат,
То ли кошки по крышам бегают,
То ли просто окно задрожало от сквозняка,
Ты ступаешь на черные клетки,
А я на белые.
Так что кто-то должен выиграть наверняка.

2.
И мне не важно, с кем ты меня поделишь,
Каких ты в жизни достигнешь еще высот.
Когда ты спишь, ты стремительно молодеешь -
Тебе не дашь пяти или пятисот.

Ты дышишь такими нотами, обертонами,
Твоя голова.. Какая там голова.
Ты так белобрыс, что, в общем, не важно, что на ней -
Январский снег, сентябрьская трава.

Насколько ты независим, насколько вправе я
Хранить ключи бессонных твоих ключиц?
Тебя спасают боги моей окраины,
Все те, кого ты в центр не смог включить.

И мы идем по улицам, будто ищем их,
Такая святая, глупая эта жизнь.
Блаженны нищие духом, поскольку нищему
Открыты закоулки и этажи.

3.
Чтобы так сочинять, нужно много всего уметь,
Различать на ощупь - золото или медь,
Различать на запах, что там - латунь, свинец,
Различать на веру - начало или конец.

Различать, размечать, отмеривать по чуть-чуть,
Темнобровы чухонцы, но белоглаза чудь.
То ли ветер с залива, то ли же кони в рысь,
Но ты так белобрыс ночами, так белобрыс.

Ты меня не отпустишь, но я же не полюблю,
Я отдамся ночью последнему кораблю,
Под конец навигаций в последний ночной заплыв,
Я уйду, твои слова на ветру забыв.

Не жалей обо мне, не жди, не броди, не ной,
Кто там ходит по нашей Троицкой и Сенной,
Кто там курит на Марсовом, греясь возле огня,
Не жалей обо мне, не бойся, не жди меня.

4.
Как ты счастлив, милый мой, мать твою, то есть Господи,
Как ты выращен в этой Троицкой и Сенной
На тебя написан тот самый вселенский ГОСТ, поди,
Тот единственный, самый правильный проездной,

Кем ты выращен, кем ты вылюблен, кем ты пестован,
То ли в вечном споре с режимом, то ли не в нем,
Как ты так живешь на Литейном или на Пестеля,
Без царя, без башки, но при этом с вечным огнем.

Все мои подруги тысячу лет как замужем,
Только я ловлю в лукавом твоем аду
Твой тяжелый луч, твой беглый взгляд ускользающий,
Если выживу - то не жди меня, я приду.

5.
Листвяное, словесное, снежное сыплешь крошево,
Почему, ты такая ласковая, такая брошенная,
Не смотри на это будущее, не трожь его,
Все равно никто не уходит, чтоб навсегда.
Под мостом движенье гномье, чужое, троллье ли,
Под мостом всегда движенье одностороннее,
Не ходи за ним, не мучай его, не тронь его.
До чего холодна вода.
До чего ледяна вода.

Октябрь 2010
Пишет Изя Райдер (izubr)

Борис Пастернак

ОСЕНЬ

Я дал разъехаться домашним,
Все близкие давно в разброде,
И одиночеством всегдашним
Полно всё в сердце и природе.

И вот я здесь с тобой в сторожке.
В лесу безлюдно и пустынно.
Как в песне, стежки и дорожки
Позаросли наполовину.

Теперь на нас одних с печалью
Глядят бревенчатые стены.
Мы брать преград не обещали,
Мы будем гибнуть откровенно.

Мы сядем в час и встанем в третьем,
Я с книгою, ты с вышиваньем,
И на рассвете не заметим,
Как целоваться перестанем.

Еще пышней и бесшабашней
Шумите, осыпайтесь, листья,
И чашу горечи вчерашней
Сегодняшней тоской превысьте.

Привязанность, влеченье, прелесть!
Рассеемся в сентябрьском шуме!
Заройся вся в осенний шелест!
Замри или ополоумей!

Ты так же сбрасываешь платье,
Как роща сбрасывает листья,
Когда ты падаешь в объятье
В халате с шелковою кистью.

Ты - благо гибельного шага,
Когда житье тошней недуга,
А корень красоты - отвага,
И это тянет нас друг к другу.

И. Бунин
В полях сухие стебли кукурузы,
Следы колес и блеклая ботва.
В холодном море — бледные медузы
И красная подводная трава.

Поля и осень. Море и нагие
Обрывы скал. Вот ночь, и мы идем
На темный берег. В море — летаргия
Во всем великом таинстве своем.

«Ты видишь воду?» — «Вижу только ртутный
Туманный блеск...» Ни неба, ни земли.
Лишь звездный блеск висит под нами — в мутной
Бездонно-фосфорической пыли.

Криспи

Зелёная как никогда осень 
идёшь и солнце азбукой morze сквозь забор
вечер поющий бротиган в утреннем кроссе
кто ты йоркшир или ланкастер 
с тех самых пор
белая 
кошка в чёрном плаще
навстречу собаке
пока про тебя поёт
джим моря сон
летят цеппелины и пипеллацы
выпутав знаки 
жуют казинаки львы и зеваки
элькорасон
скользящим взором безоблачным небом за лоскутками
плывущими изредка прямо к солнцу в его гипноз
внизу цветы улетают бесследны земля и камни
никто не догонит разве проснётся одна из роз
вечер 
тихая ночь продолжаясь ночью 
кто-то алмазный из тех кто не будет днём
свитой юпитера с медленною луною 
как и вчера до утра 
за моим окном...

20.10.10

ПОКА СОЛНЦЕ...
Криспи
пока движение навстречу солнцу
трещины на асфальте красного цвета
время сегодня большая конфета
в руках маленького ребёнка
люди же ходят по краю неба
шестиугольный циркуль ждёт всё там же
до возвращения к инопланетным
звучаниям зажатых границ пейзажа
дальше если ты меня видишь
скажи что я тебе нужен
дальше если я тебе нужен
скажи что ты меня видишь
за бесконечностью твоих комнат
простая пара слов ну же
то что позабыв вспомнишь
пусть и не всякий раз проснувшись
помнит ли океан каждую рыбу выброшенную на берег
помнит ли дерево каждый свой прошлогодний лист
помнит ли небо плачет ли о потере
мимолётности быстрого прочерка сверху-вниз
забудь
лунный свет льётся стекая по крыше напротив
луна убывает вслед за струящимся из кувшина лунным молоком
впрочем всё равно чай в глубинах фарфора тёмно-чайного цвета в круговороте
тоненького звона чайной ложечки ни о ком...

27.10.10

Девушки, как же хорошо! 

Криспи

на какой-то миг осознаёшь что эти деревья вокруг тебя 3d
твой аватар быстро карабкается вверх не привлекая внимания
крокодилы-змеи-ящерицы-черепахи-рэп-тилии и тд
lost news таинственных телодвижений под псевдонимбами в ту-мане
вечно рассредоточенный ковбой широкополая шляпа со sвиsающими полями
лесами листвой броvей недорисованных силуэтов прозрачных деревьев
too man далее никакой видимой разницы между тополями
предрассветная предопределённость сумерек молчаливо переполняющая время
путь сверху путь снизу параллельные перемещения avva-tara
фонари подслеповато щурятся прежде чем забыться дневными снами
лениво выгнувшиеся анаконды улиц заглатывают тающие и без того фары
чёрные птицы в невидимом пространстве дремлют мудро нахохлившись терпеливым знаньем
неизбежности переплетения чёрных крыльев с белым утром согласно закону иньяна
темнота неуклонно перерастает в медленный после-сумеречный свет
сквозь воздух в котором каждый вдох пока ещё чистая пранаяма
но тот кто с выше уже возвращается и тихо шепчет при-вет...

08.11.10

Еще немного осени:

Дни миновали счастливые- нет их
Было цветов, сколько сердце захочет
Легче нарвать было сотни букетов
Нежели нынче цветочек

Ветер завыл и дожди заструились
Трудно найти средь родимого луга
Трудно найти, где цветы золотились
(Тайну) любимого друга

Будь же доволен осенним листочком
В дружеской был он руке хоть не ярок
Будь ему рад, наконец, и за то, что
Это последний подарок.

Не могу одно слово разобрать.
Обожаю Тухманова, а автора стихов не знаю.

Отредактировано Мэри (2010-11-12 20:39:40)

Почему-то я думала, что Вы откликнетесь.
на Адама Мицкевича я думала, тк начало по-польски.
А Ваши варианты с лсточком в его руках - очень красиво
и наверно, именно так- третий вариант
спасибо!

Привет всем любителям поэзии!

Согласна! Криспи-он такой!  

Nevermore,
Мэри,
Спасибо что вспомнили эту замечательную песню Тухманова на стихи Мицкевича.
И всё-таки-листик.  
Cколько же было радости,когда я раздобыла эту пластинку'' По волне моей памяти''!

Вот хочу напомнить несколько песен с этой пластинки.
Какие поэты!+гениальный Тухманов!  

  Я  мысленно вхожу в ваш кабинет        М. Волошин

Я  мысленно вхожу в ваш кабинет,
Здесь те кто был, и те кого уж нет,
Но чья для нас не умерла химера.
И бьется сердце, взятое в их плен.

Бодлера лик, нормандский ус Флобера,
Скептичный Франс, святой сатир Верлен,
Кузнец Бальзак, чеканщики Гонкуры...
Их лица терпкие и четкие фигуры
Глядят со стен и спят в сафьянах книг,
Глядят со стен и спят в сафьянах книг.

Их дух, их мысль, их ритм, их крик...
Я  верен им, я  верен им.
Их дух, их мысль, их ритм, их крик...
Я  верен им, я  верен им.

*      *      *
Из  Сафо                   (7-й век до н.э.)перевод В. Вересаева
Богу равным кажется мне, по счастью,

Человек, который так близко-близко,

Пред тобой сидит. Твой, звучащий нежно,
Слушает голос и прелестный смех.

У меня при этом,
Перестало сразу бы сердце биться.
Лишь тебя увижу, уж я не в силах
Вымолвить слово, вымолвить слово.

Но немеет подчас язык,
Под кожей быстро легкий жар пробегает,
Смотрят, ничего не видя глаза,
В ушах же - звон непрерывный...

Потом жарким я  обливаюсь,
Дрожью члены все охвачены,
Зеленее становлюсь травы,
И вот-вот, как будто, с жизнью прощусь я.

Потом жарким я  обливаюсь,
Дрожью члены все охвачены,
Зеленее становлюсь травы,
И вот-вот, как будто, с жизнью прощусь я.

Богу равным кажется мне, по счастью,
Человек, который так близко-близко,
Пред тобой сидит. Твой, звучащий нежно,
Слушает голос, слушает голос,
И прелестный смех.

*     *     *

Из вагантов                         (11-13 век)перевод Л.Гинзбурга

По французской стороне,

На чужой планете

Предстоит учиться мне

В университете.
     
До чего тоскую я -
               
Не сказать словами.
       
Плачте милые друзья

Горькими слезами.
     
На прощание пожмем

Мы друг-другу руки
     
И покинет отчий дом
   
Мученик науки.
       
Вот стою, держу весло,
     
Через миг отчалю.
       
Сердце бедное свело
 
Скорбью и печалью.

Тихо плещется вода,
Голубая лента.
Вспоминайте иногда
Вашего студента

Много зим и много лет
Прожили мы вместе,
Сохранив святой обет
Верности и чести.

Ну, так будьте же, всегда
Живы и здоровы !
Верю, день придет, когда
Свидимся мы снова.

Всех вас вместе соберу,
Если на чужбине
Я, случайно, не помру
От своей латыни.

Если не сведут с ума
Римляне и греки,
Сочинившие тома
Для библиотеки.

Если те профессора,
Что студентов учат,
Горемыку школяра
Насмерть не замучат,

Если насмерть не упьюсь
На хмельной пирушке,
Обязательно вернусь
К вам, друзья, подружки !

Вот стою, держу весло,
Через миг отчалю.
Сердце бедное свело
Скорбью и печалью.

           
    Тихо плещется вода,
       
    Голубая лента.
           
    Вспоминайте иногда
     
    Вашего студента.

*    *    *

Приглашение к путешествию         Ш. Бодлер,  перевод И. Озеровой

Дитя, сестра моя,
Уедем в те края,
Где мы с тобой не разлучаться сможем.
Где для любви - века,
Где даже смерть легка,
В краю желанном, на тебя похожем.

И солнца влажный луч
Среди ненастных туч
Усталого ума легко коснется.
Твоих неверных глаз
Таинственный приказ.
В соленой пелене два черных солнца

И мы войдем вдвоем в высокий древний дом,
Где временем уют отполирован,
Где аромат цветов - изысканным вином.
Где смутной амброй воздух околдован.

Под тонким льдом стекла бездонны зеркала.
Восточный блеск играет каждой гранью.
Все говорит, в тиши, на языке души,
Единственном, достойном пониманья.

В каналах корабли
В дремотный дрейф легли.
Бродячий нрав их голубого цвета.
Сюда пригнал их бриз,
Исполнив твой каприз.
Они пришли с другого края света.

А солнечный закат,
Соткал полям наряд,
Одел каналы, улицы и зданья.
И блеском золотым весь город одержим,
В неистовом, предсумрачном сиянье...

Дитя, сестра моя,
Уедем в те края,
Где мы с тобой не разлучаться сможем.
Где для любви - века,
Где даже смерть легка,
В краю желанном, на тебя похожем.

*    *     *

По волне моей памяти              Н.Гильен, перевод И.Тыняновой

Когда это было, когда это было,
Во сне ? Наяву ?
Во сне, наяву, по волне моей памяти
Я  поплыву.

Золотая, как солнце, кожа, тоненькие каблучки,
Узел волос из шелка, складки платья легки,
Мулатка, просто прохожая, как мы теперь далеки.

Подумал я вслед : "Травиночка,
Ветер над бездной ревет.
Сахарная тростиночка,
Кто тебя в бездну столкнет ?

Чей серп на тебя нацелится,
Срежет росток ?
На какой плантации мельница
Сотрет тебя в порошок ?"

А время бежало,
Бежало с тех пор, счет теряя годам.
Бежало, бежало,
Меня все кидало, и здесь я, и там.

Ничего никогда не узнал я, и не у кого спросить.
Ничего не прочел в газетах, да и что они могут сообщить ?
Про ту, с золотистой кожей, на тоненьких каблучках.
С волосами из черного шелка,
С улыбкой на детских губах,
Про мулатку, просто прохожую,
Просто прохожую.
Что плывет по волнам,
По волнам моей памяти,
Исчезая в этих волнах, исчезая в этих волнах.

Когда это было, когда это было,
Во сне ? Наяву ?
Во сне, наяву, по волне моей памяти
Я  поплыву.

*     *     *

- Сентиментальная прогулка          Поль Верлен

; перевод с французского А.Эфрона
;Promenade sentimentale            Paul Verlaine (1844-1896)

Струил закат последний свой багрянец,
Еще белел кувшинок грустных глянец,
Качавшихся меж лезвий тростника,
Под колыбельный лепет ветерка.
Я шел, печаль свою сопровождая,
Над озером, средь ив плакучих тая,
Вставал туман, как призрак самого отчаянья.
И жалобой его казались диких уток пересвисты,
Друг друга звавших над травой росистой.
Так, между ив я шел, свою печаль сопровождая,
Сумрака вуаль последний затуманила багрянец
Заката и укрыла бледный глянец
Кувшинок в обрамленье тростника,
Качавшихся под лепет ветерка.

Moi, j'errais tout seul, promenant ma plaie
Au long de l'etang, parmi la saulaie, parmi la saulaie
promenant ma plaie

Я шел, печаль свою сопровождая.
Над озером, средь ив плакучих тая,
Вставал туман...

*    *    *
Сердце, мое сердце                Иоганн Вольфганг фон Гете
; - Neue Liebe, neues Leben       Johann Wolfgang von Goethe (1749-1832)
; перевод с немецкого В.Левика

Сердце, сердце, что случилось?
Что смутило жизнь твою?
Жизнью новой ты забилось,
Я тебя не узнаю.
Все прошло, чем ты пылало,
Что любило и желало,
Весь покой, любовь к труду,
Как попало ты в беду?

Herz, mein Herz, was soll das geben?
Was bedranget dich so sehr?

Ах, спасите! Ах, спасите!
Я сегодня сам не свой.
На чудесной, тонкой нити
Я пляшу, едва живой.
Жить в плену, в волшебной клетке,
Быть под башмаком кокетки!
Как позор такой снести?
Ах, пусти, любовь, пусти!

Herz, mein Herz, was soll das geben?
Was bedranget dich so sehr?

Сердце, сердце! Ах, что случилось?
Как попало ты в беду?

Herz, mein Herz, was soll das geben?
Was bedranget dich so sehr?

*    *     *

- Смятение                          А. Ахматова

Было душно от жгучего света,
А взгляды его, как лучи.
Я  только вздрогнула: "Этот, этот,
Может меня приручить !"

Наклонился он. Что-то скажет !
От лица отхлынула кровь.
Пусть камнем надгробным ляжет,
На жизни моей, любовь !

Как велит простая учтивость,
Подошел ко мне, улыбнулся,
Полу-ласково, полу-лениво,
Поцелуем руки коснулся.

Поцелуем руки коснулся.
И, загадочных, древних ликов,
На меня поглядели очи.

Десять лет замираний и крика,
Все мои бессонные ночи,
Я  вложила в тихое слово,
В тихое слово, тихое слово.

И сказала его напрасно !
Отошел ты, и стало снова
На душе и пусто, и  ясно.

Не любишь ! Не хочешь смотреть !
О, как ты красив, проклятый !
А  я не могу взлететь,
Не могу взлететь, не могу !

А с детства, была крылатой !
А с детства, была крылатой.
А с детства, была крылатой...

Понятно почему эта пластинка тогда имела такой бешеный успех.
Мода здесь не при чём.

Galiv,

Галь,это заключительная песня из ''Обыкновенного чуда''
Отличный фильм-один из череды прекрасных сказочных мюзиклов,которыми в своё время нас одарил Марк Захаров!  
И песня замечательная,лёгкая,грустная и светлая.

Отредактировано sunrizen (2010-11-16 21:21:43)

Он писал музыку,которая соответствовала стилю каждого поэта,стране,эпохе,в которой он жил!
Удивительный композитор! Он всё это так тонко чувствовал.

В 1824. наверное.  

ночная библиотека - ненашедшей тебя марси...

Криспи

= марсианские письма... =
он поселил своего робота на сервере оставил тысячу писем для неё
чтобы тот каждое воскресенье посылал по одному пока она пьёт 
сидя на террасе свой горький утренний чай в оранжевом небе 
холодное солнце всегда по сюжету бледное как у бредбери...

марсианская осень...
вот так и придумывают осень
с меланхолично холодным чаем
с окнами в листьях не выключая
света до последнего после
сонного умиро-творения гостем
дальнего моря странного мира 
просто
возле размытых границ форпостов
последних по эту сторону космоса
с летом спалившим дотла память
тебя неугаданная моя уганда
снами что пишут себе историю
по рекам порою впадающим в море 
по рекам порою впадающим в детство
за кораблями тайной планеты
до марсианских песков горизонта
сонным вполне резонно сонным...

20 11 10г

Что-то я сегодня вспомнила одну из моих любимых басен И.А.Крылова.

МАРТЫШКА И ОЧКИ
Мартышка к старости слаба глазами стала;
А у людей она слыхала,
Что это зло еще не так большой руки:

Лишь стоит завести Очки.

Очков с полдюжины себе она достала;
Вертит Очками так и сяк:
То к темю их прижмет, то их на хвост нанижет,
То их понюхает, то их полижет;
Очки не действуют никак.
"Тьфу пропасть! — говорит она, — и тот дурак,
Кто слушает людских всех врак:
Всё про Очки лишь мне налгали;
А проку на волос нет в них".
Мартышка тут с досады и с печали
О камень так хватила их,
Что только брызги засверкали.
К несчастью, то ж бывает у людей:
Как ни полезна вещь, — цены не зная ей,
Невежда про нее свой толк все к худу клонит;
А ежели невежда познатней,
Так он ее еще и гонит.

Такая прозрачная мысль,что глупцу и невежде всегда легче охаить что-то недоступное их пониманию,даже если это непонятное-
гениально и неповторимо,чем просто сказать-''Не понимаю'.

Всего лишь двадцать семь

Всего лишь двадцать семь часов по рельсам,
В заполненном прокуренном вагоне,
Туда, где расцветают эдельвейсы
И падают с вершин в мои ладони.
Туда, где тишина, в мечту вплетаясь,
Приходит из лесов пугливой ланью,
Туда, где беспричинно улыбаясь,
Я слушаю всю ночь твое дыханье.

Всего лишь двадцать семь. Чуть больше суток,
Спиной прижавшись к пластиковой стенке,
Туда, где я запутаюсь в минутах,
Туда, где задрожат мои коленки,
Когда на засыпающем перроне
В слезах осенних, в листьях и окурках,
В толпе непосвященных посторонних
Увижу твою хрупкую фигурку.

Я в тот же миг почувствую опору,
И сердце, что на части раскололось
Когда-то, не дослушав приговора,
Забьется вновь: я твой услышу голос.

А ты в моих глазах опять утонешь...

Всего лишь двадцать семь часов в дорогах...
Всего лишь двадцать семь часов... Всего лишь...
О, Господи! Ну, как же это много!

                Декабрина.

А напоследок я скажу:
Прощай, любить не обязуйся.
С ума схожу.
Иль восхожу к высокой степени безумства.
Как ты любил? Ты пригубил погибели.
Не в этом дело.
Как ты любил? Ты погубил.
Но погубил так неумело.
А напоследок я скажу...

Работу малую висок еще вершит.
Но пали руки,
И стайкою, наискосок,
Уходят запахи и звуки.
А напоследок я скажу:
Прощай, любить не обязуйся.
С ума схожу. Иль восхожу
К высокой степени безумства.
Так напоследок я скажу...

Белла Ахмадулина

Не стало поэта. Белла не любила, когда её называли поэтесса. Спасибо за всё и вечная память.

Светлая память прекрасной Бэле Ахмадулиной.

* * *

Ни слова о любви! Но я о ней ни слова,
не водятся давно в гортани соловьи.
Там пламя посреди пустого небосклона,
но даже в ночь луны ни слова о любви!

Луну над головой держать я притерпелась
для пущего труда, для возбужденья дум.
Но в нынешней луне - бессмысленная прелесть,
и стелется Арбат пустыней белых дюн.

Лепечет о любви сестра-поэт-певунья -
вполглаза покошусь и усмехнусь вполрта.
Как зримо возведен из толщи полнолунья
чертог для Божества, а дверь не заперта.

Как бедный Гоголь худ там, во главе бульвара,
и одинок вблизи вселенской полыньи.
Столь длительной луны над миром не бывало,
сейчас она пройдет. Ни слова о любви!

Так долго я жила, что сердце притупилось
но выжило в бою с невзгодой бытия,
и вновь свежим-свежа в нём чья-то власть и милость.
Те двое под луной - неужто ты и я?

1973

Меня, хорошую, полюбит и дурак

Декабрина

Мои слова - как пара звонких оплеух.
Когда я в гневе - проиграешь мне вслепую!

Меня, хорошую, полюбит и лопух,
А ты попробуй, полюби меня, плохую!

Когда я в гневе, то доходит и до драк.
Давай, смелее, укроти меня, лихую!

Меня, хорошую, полюбит и дурак,
А ты попробуй, полюби меня, плохую!

Я лучше всех, когда мила, и стою двух!
Когда же в гневе... Прокричу, как на духу я:

Меня, хорошую, полюбит и лопух,
А ты попробуй, полюби меня, плохую!

Я вычеркну эту страницу из жизни

Декабрина

Нет этой любви ни сильней, ни капризней,
Но мне надоело жить в вечном экстриме.
Я вычеркну эту страницу из жизни,
Я выдерну с корнем из памяти имя,
Которое было... Казалось... И кроме
Него ничего для меня не звучало.

Я вытравлю нежность, застрявшую в коме,
На грани безумства и грани начала
Нежданного чувства, посмевшего бурей
Ворваться в мою обжитую обитель.

Кого мне, мгновенно влюбившейся дуре,
Винить, что сказала однажды "входите"?

О, да! Он вошел! Покорил, обездвижил.
И я захотела. До боли. До крика.
Дотронуться. Стать и нужнее, и ближе,
Чем прочие были. Голодной и дикой
Ворвалась любовь в приоткрытую дверцу,
И стражники пали пред нею нагими...

Я вычеркну эту страницу из сердца.
Я выдерну с корнем из памяти имя.

Отредактировано shu-shu (2010-12-08 14:49:29)

Борис Пастернак
"Никого не будет в доме..."

        * * *
Никого не будет в доме,
Кроме сумерек. Один
Зимний день в сквозном проеме
Незадернутых гардин.

Только белых мокрых комьев
Быстрый промельк моховой,
Только крыши, снег, и, кроме
Крыш и снега, никого.

И опять зачертит иней,
И опять завертит мной
Прошлогоднее унынье
И дела зимы иной.

И опять кольнут доныне
Неотпущенной виной,
И окно по крестовине
Сдавит голод дровяной.

Но нежданно по портьере
Пробежит сомненья дрожь, -
Тишину шагами меря.
Ты, как будущность, войдешь.

Ты появишься из двери
В чем-то белом, без причуд,
В чем-то, впрямь из тех материй,
Из которых хлопья шьют.

1931

Двуязычество

Шов на левой - весенний след неудачно открытой рамы,
Знак на правой - яростный нотный стан кошачьих когтей.
Зима, заметая землю, открывает старые шрамы
И взбивает кровь в холодный сладкий коктейль.

Движется только земля - машины застыли, как истуканы,
Пробки, пробки змеятся красным огненным языком.
Счастье широкого шага, зимнего ветра, вовремя пропущенного стакана,
Счастье горящих щек, мокрой спины под курткой и рюкзаком.

Светлая проседь улицы, фонари, бродячая кошка ластится, будто агнец,
Ночью все кошки белы - не серы, не полосаты.
Столько не видеться, не говорить - это почти диагноз,
Это почти что исповедь - без цели, без адресата.

Под ногами скрипит, проминается, так земля нам
Сообщает, что все закончено. Спит соседка с лицом испитым.
Снег - фата, непривычный холод на правой, на безымянном.
Нет, не так, как хочется - а будто протерли спиртом.

Я смотрю по ночам кино, там красиво, потом противно,
Потому что в зеркале плоский блин, выступающие ключицы.
Время кончается, осень прорвала свою плотину,
И теперь обязательно что-то должно случиться.

Ноги мокнут в осенних ботинках и джинсы-трубы
Превратились в водосточные. Мир начален.
Так, наверно, маленькие канадские лесорубы
Теплый ужин отцам носили безвыходными ночами.

Я тебе довязала шарф - он давно распущен
И по нитке, по зернышку в нежилые гнезда мои растащен,
Только время, будто месяц, кажется мне растущим,
Видеть его - так же хрупко и стыдно, как наблюдать за спящим.

Это почти что исповедь. Я исчезаю в собачьем лае,
Я тону в поземке, в подземке, вечер пахнет тоской, бедой, не тобой, другими
I ain't afraid of your God, of your shrine, of your "I don't love you",
I'm afraid of your memory, darling, и тут forgive me.

След на левой, палый лист, синяк пятипалый, милый,
Шов на правой. I shall wait for you if you condone me.
Каждый след мой is eternal on dear palm.
Или
Каждый след мой
Попадает в твои
Ладони.

25 ноября 2010  Изя Райдер (izubr)

летящему в темноте не-бо...

Криспи

питеру сегодня холодно
питеропенится залив волнами
люди по улицам бегут голыми
под одеждой почеховски упакованы
скорыми
всем для чего-то всегда вовремя
проруби
странные зимние швы прорваны
бежево
пересекаясь почти вежливо
те же но
ноги уносят на всё снежное
взвешенны
небом птицами птицами
крыльями 
медными медленны ангелолицые
золотом 
машут над бесконечностью
вечера
не поднимающим вверх
го-ловы...

22.12.10